Я и не знала, что по осени в разных концах Земли зажигаются костры в память о рождении (8 октября 1892) несравненного русского поэта Серебряного века Марины Цветаевой.
Костры зажигают её почитатели в США, Австралии, Чехии, Китае, Франции, конечно, в России и даже в Африке… Горит живой огонёк, похожий на поэтическую душу, которую рвут на части безжалостные ветра судьбы.
В Вашингтоне собрались в городском парке, где запрещено разжигать огонь, и тогда кто-то придумал поставить корзину с горящими свечами.
Мне посчастливилось погреться у цветаевского костра в Чехии. Разжёг символический огонь (пять свечей) в доме-музее Г.Гёте в курортном городке и пригласил гостей Борис Мансуров.
На стене – портрет Цветаевой, на экране – документальные фильмы: такой же костёр только в Тарусе, неказистый домишка в Чехии, где Цветаева с семьёй снимала угол. Звучат стихи и песни. Читают и поют не профессионалы, но большие любители, и от этого получается особенно душевно. Сквозь стихи и фильмы красной линией, как струйкой крови, проходит тема ужасающей неустроенности, бедности, мрачных переживаний, где нет никакой надежды на свет и радость. Как трагические события и мучения не заглушили поэтическую душу?! Откуда Марина черпала силы и вдохновение?!
«Никто не может вообразить бедности, в которой мы живём. Мой муж болен и не может работать. Мой единственный доход от того, что я пишу. Моя дочь зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын, ему восемь лет…»
Зарабатывала она за границей только переводами, стихи не приносили никаких доходов.
Открытием на чешском костре стала для меня Галина Борисовна Галичкина. Стильная красивая женщина всем годам вопреки: малиновый костюм, такого же цвета оправа очков, к тому же умная, высокообразованная, а рассказчица и вовсе изумительная. Русская по происхождению, влюбилась в «голубоглазого чеха», который увёз в свою страну, где она живёт поныне. Мне импонируют люди, умеющие пронести любовь через всю жизнь. Своего мужа она, как и в первые дни, ласково называет «мой голубоглазый». У кого-то в гостях нашла томик стихов М.Цветаевой, открыла, начала читать и не могла оторваться… С тех пор изучала её творчество и жизнь, перипетии судьбы. Посетила места в Чехии, где пришлось обитать Марине, написала о ней книгу с фото её бедняцкой обители. Разыскала Константина Родзевича, последнего друга Цветаевой, который в замызганной, раздавленной бытовыми заботами домохозяйке смог разглядеть человека большого полёта, мало того - проникся к ней восторженным обожанием. Галичкина эмоционально рассказала, как разыскивала Родзевича во Франции, где он обосновался в последние годы. Он не производил какого-то особого впечатления, однако это был человек, который дружил с великой Мариной и много о ней знал…
Хотя костёр ожидался быть тёплым и светлым, остался след чёрной копоти. Организаторы всё время намекали на виновных в трагической судьбе М.Цветаевой, т.е. революцию и руководителей страны советов. С этой мыслью перекликается сюжет фильма Н.Михалкова «Солнечный удар»: сколько невинных душ было погублено авантюристами, карьеристами, оголтелыми горлопанами и просто садистами?! Стоило ли воплощение даже самой лучшей идеи таких жертв?!
Но только ли революция и советская власть были душегубами? А.Пушкин и М.Лермонтов погибли не в советское время, и Радищев с Достоевским отбывали каторгу задолго до рождения В.И. Ленина…
Да зачем далеко ходить: кто сейчас клюёт яркую и самобытную Юнну Мориц?!
Чтобы через 50-100 лет жечь в память о ней костры и говорить тёплые слова.
Завели Красную книгу, чтобы спасти самую мелкую зверушку или букашку, но нет книги, по которой сберегали бы великие умы.
«Кто же вас гонит: судьбы ли решение? Зависть ли тайная? злоба ль открытая?»
